СНГ в эпоху кризисов

Содружество независимых государств — этот неожиданный и недостаточно продуманный в деталях участниками Беловежской встречи вариант замены Советского Союза — с самого начала должно было преодолевать на своем пути большие трудности, чтобы сохранить себя и как международную общность, и как  стратегический замысел. Само по себе СНГ было продуктом серьезного кризиса, приведшего к распаду СССР. И до сих пор оно олицетворяет не всегда устойчивый компонент развития международной обстановки на широком евразийском поле.

Одна из причин такой опции в развитии событий состояла в незавершенности изначально «сырой» концепции предполагаемого alter ego Советского Союза. Остальные союзные республики, кроме России, Белоруссии и Украины, не были заранее информированы и потому не готовы к подобному обороту дел. Какое-то время они, кроме Казахстана, руководство которого было в курсе происходящего, находились в растерянности. Постепенно некоторые регионы новообразованного сообщества стали вспоминать о своих исторических распрях и старались «под шумок» их решать даже с применением вооруженной силы. К тому же в начале 1990-х годов еще не было ясно, сохранит ли новый вариант коллективного развития гарантированную сферу жизненных интересов для всех, как это было в предыдущей системе.

Также стал заметно сказываться и такой фактор, как расхождение в подходах лидеров отдельных стран к необходимости политико-экономических реформ в новых обстоятельствах. От этого зависел и важнейший фактор развития сообщества — сохранение и углубление интеграционных процессов в СНГ.

Москва поначалу усматривала в бывших союзных республиках, кроме «центральных» — Украины, Белоруссии и Казахстана, некую обузу, средоточие рисков. Андрей Козырев, министр иностранных дел при Б.Н.Ельцине и участник встречи в Беловежской пуще, где решился вопрос о разделе СССР, позднее отмечал, что уже тогда возникла мысль о «многоскоростном содружестве», построенном на принципах добровольного участия народов в тех формах интеграции, к которым они реально готовы»¹. Это, по сути, завуалированное признание возможности оставить неготовых и отстающих позади и небольшой группой посвященных шагнуть в будущее.

Однако, преодолевая неизбежные сложности (не все участники международных связей имели опыт самостоятельной государственности), СНГ стремилось стать серьезным субъектом мировой политики при достаточно уютной самостоятельности участников Содружества в реализации их национальных интересов. К тому же в рамках общности появились разного рода дополнительные объединения, которые отвечали прагматическим целям отдельных групп государств, при сохранении базовых инструментов общего сотрудничества и особенностей индивидуальных национальных интересов. При этом некоторые страны предпочитали оставаться вне дополнительных объединительных систем.

Так на практике сложилась довольно сложная модель взаимоотношений, совмещающая широкое многостороннее сотрудничество с участием отдельных членов СНГ в более узких схемах.

Серьезным тормозом для позитивных процессов на политико-экономическом пространстве СНГ стало обострение приглушенных в условиях единого союза неприязней и взаимных претензий. Они порой обретали опасную форму — вооруженных столкновений.

Члены СНГ Армения и Азербайджан оказались непосредственно вовлечены в военный конфликт (до сих пор неурегулированный) из-за спора о принадлежности Нагорного Карабаха.

Обострялись также конфликты — грузино-абхазский, грузино-южноосетинский. Возрождались в острой форме противоречия в отношениях Узбекистана с Таджикистаном и Кыргызстаном. Задача противодействовать этим и подобным столкновениям, остужать стороны в основном ложилась на плечи России, которая не всегда и не сразу могла заниматься этим. Москва выступала за недопущение кровопролития, достижение договоренностей, исключающих применение силы.

Напряженные ситуации по-прежнему возникают в отдельных регионах Кавказа. Много лет остро стоял вопрос об отношениях между Абхазией и Грузией, временами приобретавших форму вооруженных столкновений. Россия не только стремилась этого не допустить, но и предлагала компромиссные варианты возможных решений. Как правило, Тбилиси был возражающей стороной.

8 августа 2008 года грузинские войска вторглись в столицу Южной Осетии Цхинвал, подвергли ее разрушению, открыли огонь по российским миротворцам. Москва приняла единственно верное решение — ввела войска. Подразделения Грузии были изгнаны из Южной Осетии. Россия признала ее и Абхазию в качестве независимых государств. Грузия вышла из СНГ.

Поведение Грузии в этом конфликте нельзя полностью объяснить без учета важного фактора — прямой вовлеченности в грузинскую политику Вашингтона, который еще со времен президентства Э.Шеварднадзе напрямую влиял на ситуацию в стране, фактически взяв на себя финансирование режима. По опубликованным сведениям, за весь период правления Э.Шеварднадзе США предоставили Грузии около 1 млрд. долларов². Более того во внутренние дела страны осуществлялось западное вмешательство через «Открытое общество» — организацию Джорджа Сороса. Вашингтон сделал ставку на молодого «лидера», обученного и несколько лет работавшего в США Михаила Саакашвили. Поняв это, Э.Шеварднадзе подал в отставку.

Грузия для США имела особое значение — с точки зрения энергетической безопасности (нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан) и как первый успешный вариант «отрыва» бывшей союзной республики от Москвы.

Серьезной проблемой стали столкновения между Молдавией (поощряемые Румынией, которая не оставляет надежд на поглощение этой страны) и Приднестровьем. Россия — активный участник поиска приемлемого решения на основе соблюдения интересов обеих сторон. Однако США и поддерживающая их Румыния не оставляют надежд на отрыв Молдавии от России и ее включение в ЕС и НАТО.

Центральная Азия не обладает некоей общей для входящих в нее государств идентичностью. Это суммарное понятие для пяти во многом непохожих, порой недружелюбно друг к другу относящихся государств, с различными ориентировками и индивидуальными государственными системами. Четыре страны — тюркоязычные. Только Таджикистан говорит на персидском.

В регионе нет единого, скажем, объединяющего интереса во внешней политике или близко совпадающих стратегий. Это государства с древними историями и новыми политическими доктринами, в которых интеграционная составляющая является довольно слабой. Более того, между отдельными странами сложились весьма натянутые (порой до враждебности) отношения. Хотя тема интеграции порой обсуждается ими в общем плане, локальная конкуренция то и дело вспыхивает. Даже в острой, кризисной форме. Это случается между Казахстаном и Узбекистаном, Кыргызстаном, Узбекистаном и Таджикистаном. Причинами могут быть в некоторых случаях пограничные споры, проблемы распределения водных ресурсов.

Наиболее активными во внешнеполитических делах можно назвать Казахстан и Кыргызстан. Активность сопровождается чаще всего весьма высокой изощренностью в концептуальных разработках внешнеполитических ходов, а также в предпринимаемых акциях на внешней арене. Особой стратегической глубиной и проработкой ходов на международной арене отличается внешняя политика Казахстана.

США активно занялись «освоением» Центральной Азии в связи со своими  планами (после террористического удара по Нью-Йорку и Вашингтону 11 сентября 2001 г.) по уничтожению баз терроризма в Афганистане. Вашингтону потребовалось разместить военные базы в Центральной Азии. Москва, говоря словами Е.М.Примакова, «пошла навстречу и поддержала идею помочь США в Центральной Азии»³. В результате американские базы появились в Узбекистане и Кыргызстане. США, помимо указанных целей, пытались активно повлиять на внутри- и внешнеполитические позиции указанных стран, однако не добились базовых целей — вывести их из «поля дружбы» с Россией.

В регионе активно, особенно в последнее время, кроме США действует и Китай. Причем если американская стратегия носит преобладающе политический характер, то китайская — в первую очередь экономический, финансовый и инвестиционный. Особое внимание уделяется созданию транспортной и энергетической инфраструктур. Пекин стремится обеспечить здесь достаточно надежные позиции, выстраивая, в частности, стратегию продвижения торгово-экономических коммуникаций через этот регион к Европе.

Активно вмешиваясь в эту зону, США преследуют геостратегическую цель — не дать России возможности восстановить  и укрепить более тесные политико-экономические связи в регионе. Однако это недостижимая цель, но Вашингтон будет пытаться хотя бы свести их до минимума.

США проявляют возрастающий интерес  ко всему постсоветскому полю, включая среднеазиатские государства, занимающие важное геополитическое положение, смыкающее Европу и Азию, граничащую с зонами повышенного напряжения (Афганистан, Иран), а также с Китаем. Это в первую очередь Кыргызстан и Таджикистан. Укрепление Москвой дружественных отношений с ними становится целью повышенной стратегической значимости, учитывая растущие угрозы для нынешней, в целом достаточно сбалансированной расстановки сил в регионе.

США активно пробираются туда под предлогом «недопущения изоляции» этой зоны и ее близости к Афганистану, где предполагается дальнейшее сохранение американских войск. По мнению Зб.Бжезинского, США «должны предпринять сознательные усилия и установить больше (и более непосредственных) экономических связей с государствами Средней Азии… и не соглашаться на изоляцию этих стран»⁴. Знакомая тактика — предлагать услуги для борьбы с несуществующей угрозой. А реальная задача — усилить влияние Вашингтона в среднеазиатских странах, преследуя при этом две главные цели — расширение военного присутствия и участие в энергетических проектах.

Ряд серьезных внешнеполитических аналитиков в России начинают склоняться к мысли, что надежды, возлагавшиеся на постепенное усиление СНГ, оказались завышенными. Одна из причин — трудности с налаживанием прежде всего интеграционных схем в рамках всего Содружества.

Что касается программы военно-политического сотрудничества, то созданный механизм в лице международной региональной структуры — Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) достаточно надежно справляется с этой задачей. Важнейший фактор ее успеха — широкий состав участников: Россия, Кыргызстан, Казахстан, Таджикистан, Армения и Белоруссия. Военный компонент ОДКБ предназначен исключительно для защиты государств-союзников от внешней агрессии третьих сил. Кроме того, ОДКБ борется с незаконным оборотом наркотиков, противодействует терроризму, участвует в ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций.

Следует особо отметить (с учетом разногласий с Западом в связи с ситуацией на Украине), что Россия никогда не позиционировала себя противником Евросоюза, не считала, что наши собственные объединительные процессы являют собой нечто противоречащее или противодействующее европейской интеграции.

Формируя Таможенный и Евразийский экономический союзы со своими соседями, Россия выступила за участие в этих ассоциациях Украины, что обеспечивало бы ей помимо прочего сильную и стабильную экономику. Но, видимо, переговоры с Киевом запоздали — Украина уже привязала себя к мысли о возможной ассоциации с ЕС.

Кое-где бытующее мнение, будто Москва в разразившейся украинской катастрофе стремилась  во что бы то ни стало не допустить вступления Украины в ассоциированные члены ЕС, никак не соответствует политико-исторической истине.

Украинская трагедия, произошедшая на земле одной из трех стран — инициаторов замены СССР Содружеством независимых государств, безусловно, стала самым опасным кризисом СНГ. Наносится серьезный удар по концепции и практике интеграции на постсоветском пространстве. Конечно, как уже отмечалось, и до этой трагедии центр тяжести в работе по ряду направлений все больше переносился на двусторонние связи между членами СНГ или на те страны, которые особо заинтересованы в развитии интеграционных процессов, — Россию, Белоруссию, Казахстан.

С точки зрения анализа и истины важно обратить внимание на некоторые исторические обстоятельства, которые дополнительно проливают свет на  трагические события, а также выявляют сопредельные факторы, влиявшие на возникновение и развитие кризиса. Заодно и на выявившуюся (позднее неоднократно повторенную) киевскую манеру переговоров. Необходимо, в частности, рассмотреть эпизод из истории становления независимой Украины, который с достаточной точностью прогнозирует модель будущего поведения Киева в принципиально важных обстоятельствах.

Одна из задач после развала СССР состояла в необходимости для Москвы вернуть Российской Федерации как продолжателю СССР ядерное оружие, размещенное в Украине, Белоруссии и Казахстане — бывших союзных республиках. На тот момент ядерный арсенал, размещенный на территории только Украины, превышал вместе взятые ядерные арсеналы Великобритании, Франции и Китая.

Все проблемы, связанные с ядерным оружием, были быстро решены с Белоруссией и Казахстаном, которые передали это оружие в согласованные сроки. Что касается Украины, то к маю 1992 года было вывезено с ее территории в Россию лишь тактическое ядерное оружие. Однако Украина в декабре 1992 года направила странам, чьи посольства находились в Киеве, Меморандум по вопросам ядерной политики Украины, в котором был поставлен вопрос о «праве собственности на все компоненты ядерных боеголовок, дислоцированных на ее территории». Перед началом последовавших российско-украинских переговоров представитель Киева заявил о готовности «вести их хоть 20-30 лет», тем самым давая понять, что никаких уступок не будет. При этом было заявлено о «праве собственности» Украины на «ядерные боезаряды» — вопреки всем полученным ранее официальным украинским документам. Уже тогда проявилась характерная для Киева тактика — перешагивать через предыдущие договоренности.

Украина отчаянно добивалась статуса ядерной державы, отказываясь от ранее сделанных официальных заявлений об обратном. Киев намеревался во что бы то ни стало вползти в ядерный статус.

В конечном счете в сентябре 1993 года соглашение все же было достигнуто — вывезти все ядерные боезаряды стратегических ядерных сил, дислоцированных в Украине, в течение 24 месяцев с даты ратификации Украиной Договора СНВ-1.

Дальше произошел типично украинский казус. Советник Президента Украины, когда у него в руках оказались официально подписанные обеими сторонами документы, самовольно внес в них две поправки: вычеркнул слово «все» (относящееся к вывозимым ядерным боезарядам) и добавил к словам «стратегических ядерных сил» слова «подпадающих под договор». Это означало, что Украина будто бы получила согласие на оставление у нее части ядерного оружия.

Когда Москва потребовала убрать эту несогласованную правку, Киев отказался. Россия в ответ аннулировала этот подправленный протокол — его отсутствие не меняло достигнутых договоренностей. При ратификации договора украинский парламент сопроводил его массой оговорок (например, оставить на Украине 42% ядерных боезарядов). Москва и даже Вашингтон не признали этого постановления Верховного Совета Украины. В итоге после долгих убеждений в 1996 году с территории Украины было вывезено около 5 тыс. ядерных боезарядов тактических и стратегических комплексов.

Второе интересное и важное обстоятельство. По информации Зб.Бжезинского, преданной гласности в 2012 году, «у Украины была программа, принятая не Президентом Ющенко, а его пророссийским конкурентом Януковичем, которая устанавливала следующие сроки: 2006 год — вступление в программу «План действий по членству в НАТО», 2008 год — прием в НАТО»⁵.

Следует отметить, что не все причастные к формированию внешней политики США деятели разделяли такую программу работы с Украиной. Бывший советник президентов Буша и Рейгана генерал Брент Скоукрофт считал, что следует действовать осторожнее: либо поощрять членство Киева в ЕС, либо вести дело к сближению с НАТО, но одновременно и Украины, и России. Причина: для России НАТО — символ смертельного врага времен холодной войны⁶. Это показательно — даже в высших политических сферах Вашингтона какое-то время были расхождения в отношении модели привлечения постсоветской зоны к Западу.

Прекращение участия Киева в Соглашении о создании СНГ и ее объявленное стремление вступить в Европейский союз и НАТО объективно изменили картину. Украина в этой связи отказалась от внеблокового статуса, что приветствуется Западом, для которого важно, чтобы Киев вышел из СНГ. Но тот же Запад отчетливо дает Киеву понять, что он не будет приглашен в НАТО, да и для членства в ЕС потребуется несколько лет. В предстоящие годы Киев не должен рассчитывать на это.

Особое значение для сохранения в будущем достаточной степени реинтеграции на постсоветском пространстве представляет развитие эффективного механизма взаимоучета индивидуальных интересов отдельных стран и объединительных интересов СНГ. Понятно, что СНГ не ставило перед собой задачи подняться на интеграционный уровень Европейского союза, базирующегося на разветвленной системе координированной интеграции, а также сложной бюрократической машине управления.

В развитие СНГ с самого начала не закладывалась стратегия всеобщей ускоренной интеграции, управляемой единой наднациональной системой. Во-первых, такого варианта не хотел бы сам постсоветский мир, начавший вкушать плоды (порой горькие) самостоятельности, независимости и самобытности. Во-вторых, он быстро подпал под напористое влияние соседних и отдаленных государств. Одни из которых заглядывались на природные богатства новых республик, другие — на геостратегические выигрыши во взаимоотношениях с Россией. Восточную Европу стал довольно быстро вбирать в себя военный союз НАТО. Москва надеялась, что США будут проявлять понимание наших интересов и озабоченностей в таких жизненно важных для нее областях, как обеспечение стабильности на пространстве бывшего СССР, защита прав русскоязычного населения.

Надежды оказались напрасными. Восточная Европа была втянута в НАТО. Вашингтон приступил к активному развалу постсоветского пространства, что противоречило взаимопониманию Москвы и Вашингтона в 90-х годах прошлого столетия.

Одним из важнейших направлений американской внешнеполитической стратегии, как показывают события последних лет, является разрушение системы СНГ, которая обеспечивает в постсоветскую эпоху необходимый уровень разностороннего сотрудничества на пространстве бывшей супердержавы. Вот одно из свидетельств: «США отказывались признать СНГ — Содружество независимых государств, — рассматривая его как попытку России сохранить за собой чрезмерно сильное влияние на соседние государства. Как только СССР развалился, США, не мешкая, начали открывать свои посольства в каждом из новообразованных государств; ни одной другой западной державе не хватило на это ресурсов. А ввиду того, что на некоторые из этих новообразованных государств независимость свалилась как снег на голову, они жаждали совета по конституционному строительству и обращались к американцам за помощью»⁷.

Распад СССР окончательно не подорвал историческую межнациональную общность, которая складывалась столетиями на обширном евразийском пространстве. Эта общность — результат высокой степени соединения  хозяйственно-экономических пространств, обширных цивилизационных взаимопроникновений, единения судеб в переломные моменты глобальных разломов — войн, революций и полувекового холодного противостояния двух социально-политических систем, преобразовавшихся в военно-политические блоки в 1945-1990 годах.

Москва и ее союзники предпринимают в нынешних обстоятельствах дополнительные шаги по укреплению безопасности и надежности своего содружества.

На декабрьском, 2014 года саммите Организации Договора о коллективной безопасности было принято важное — с точки зрения усиления оборонного потенциала ОДКБ — решение. В структуре Организации созданы Коллективные авиационные силы (КАС). Основное направление действий связывается с угрозой усиления в провинциях Афганистана боевых отрядов «Исламского государства». Одновременно укрепляются российские группировки в Таджикистане и Кыргызстане, где, в частности, реализуется соглашение об объединенной российской военной базе.

Развивается проект усиления евразийской интеграции. В мае 2014 года в Астане подписан Договор о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС), который, вступив в силу 1 января 2015 года, заложил прочную основу для создания полноценной международной организации, обладающей широкой правосубъектностью.

Прорабатываются и другие важные меры по укреплению стратегической значимости СНГ. Геостратегические планы России предусматривают расширение сети политических, экономических и иных важных связей по всем периметрам наших глобальных интересов.

В декабре 2014 года состоялось совместное заседание Совета министров иностранных дел, Совета министров обороны и Комитета секретарей советов безопасности ОДКБ. Выступая на заседании, С.В.Лавров заявил, что ОДКБ сейчас концентрирует свои усилия на обеспечении безопасности на внешних границах зоны ответственности этой организации, совершенствовании совместной подготовки сил и средств системы коллективной безопасности, укреплении внешнеполитической координации.

В настоящее время, отметил министр, ОДКБ превратилась в «многофункциональную структуру, которая способна отвечать на широкий спектр вызовов и угроз, число которых не уменьшается. К числу ключевых задач Организации относятся укрепление международной и региональной безопасности, защита на коллективной основе независимости, суверенитета и территориальной целостности государств-участников».

Эта линия соответствует современным требованиям — быть настороже в новую эпоху мировой политики. По заявлению В.В.Путина, «попытки… тем или иным способом ослабить Россию, ударить по уязвимым проблемным местам, безусловно, предпринимаются и будут предприниматься». Поэтому, подчеркивает Президент России, «необходимо надежно защитить суверенитет и целостность России, безопасность наших союзников». Эта стратегическая цель означает, что основные военные угрозы, которые Россия намерена отражать в ближайшие десятилетия, будут в первую очередь связаны с постсоветским пространством и приграничными к нему странами.

На фоне развивающихся событий на Украине, разрушительной вовлеченности Вашингтона, в том числе путем планируемых поставок летального оружия Киеву и направления военных специалистов в его Вооруженные силы, стали раздаваться голоса о неизбежном «рассыпании» СНГ. Однако сторонники этой точки зрения явно выдают желаемое за действительное. Несмотря на реальные проблемы, переживаемые «постсоветским пространством», самостоятельные государства, в нем расположенные, все больше убеждаются, в том числе видя последствия разрушительного вмешательства США и некоторых его союзников в судьбу Украины, что самый рациональный, не грозящий распадом вариант их развития — это сохранение системы СНГ при ее дальнейшем совершенствовании и всестороннем развитии.

В целом это сильная и достаточно надежная структура, активно и конкретно содействующая обеспечению стабильности на пространстве СНГ, несмотря на возросшие сложности нынешнего этапа мирового политико-стратегического переустройства.

 ¹Козырев Андрей. Преображение. М.: Международные отношения, 1994. С. 175.

 ²King Charles. The Ghost of Freedom? N.Y.: Oxford University Press, 2008. Р. 230.

 ³Primakov Evgeny. A World Challenged. Washington, D.C.: Brookings Institution Рress, 2004. Р. 76.

 ⁴Бжезинский Збигнев, Скаукрофт Брент. Америка и мир. М.: Астрель, 2012. С. 207.

 ⁵Там же. С. 209.

 ⁶Там же. С. 213.

 ⁷Смент Анжела. Почему Америка и Россия не слышат друг друга? М.: Манн, Иванов и Фербер, 2015. С. 41.

Россия, Китай и Иран обладают немалой долей могущества и влияния в мире, и, не стремясь к гегемонии, играют важную роль надежных столпов международной стабильности, заявил Александр Бессмертных.

         Если в конце 1980-х годов, когда на карте стояла дальнейшая судьба СССР, кто-то считал возможным заменить его некоей другой объединительной структурой, то он едва ли мог предположить, что это произойдет столь шокирующе быстро, без какого-либо участия народов, входивших в Союз, без тщательных переговоров, и даже заранее согласованных документов.

         Но время идет. История делает свое дело – лечит, восстанавливает, подсказывает наиболее приемлемые для данного времени варианты развития. Касается это и геостратегического пространства, некогда бывшего Советским Союзом.

I

         В своем завершающем десятилетии XX век мощно разогнал скорости исторического развития. Можно было подумать, что XXI век неизменно явится в белых одеждах. Однако скорости, подобно повторяющимся смерчам, несли в себе не столько глобальное умиротворение, сколько ослабление стяжек, которые держали мироустройство последнего полстолетия в состоянии сравнительного равновесия.

         В центре перемен оказался именно Советский Союз, который в середине 80-х годов вошел в полосу самореформирования. Его руководство понимало необходимость социально-политических перемен и стало стремиться к ним. Всколыхнулись не только прогрессивные слои общества, активно выступив за демократизацию системы, за реформирование устаревших методов управления страной, но и националистические силы в республиках, включая российскую федерацию.

         Требование совершенствовать политическую систему быстро стало сливаться с растущим в республиканских элитах настроением в пользу реформирования самого Союза. И для этого были основания: республики, некогда отсталые в политическом и экономическом отношении (скажем, в начале XX века в самой России было только 40% грамотных людей, а в присоединившихся районах Средней Азии только 3%) за последующие десятилетия превратились в достаточно высокоразвитые государства, выросло их национальное самосознание и носители его – национальные политические кадры. Они стремились к большей самостоятельности в решении собственных социально-экономических задач. Элиты в большинстве республик стремились не столько к выходу из Союза, сколько к более либеральной системе взаимоотношений с Центром (Москвой).

         В руководстве страной вызревало понимание необходимости переустройства федерации, но это понимание не достигало нужной глубины и тем более конкретных, практических вариантов реформирования Союза. М.С. Горбачев в начале 1990-х годов выступал с идеей превращения «унитарного государства» в демократическую федерацию, которая выглядела  как не совсем четко сконструированная конфедерация. На базе этой  общей концепции сконструировался проект «союзного договора», подписание которого сорвал августовский «путч». Напуганные им республики начали готовить побег из Союза.

         Москва еще что-то пыталась делать. Появились идеи заменить СССР «Союзом Суверенных Государств», «Союзом республик».

         В конце ноября 1991 г. был опубликован текст «Договора о союзе суверенных государств», которому, однако не суждено было реализоваться. 8 декабря того же года руководители РСФСР, Украины и Белоруссии, собравшись на тайную встречу в Беловежской пуще, объявили: «Союз СССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование». Ими было подписано соглашение о создании Содружества независимых государств. Присоединиться к нему приглашались все государства – члены СССР, «а также иные государства, разделяющие цели и принципы» соглашения о создании СНГ.

В Соглашении о создании СНГ (статья 5) указывалось: «Высокие Договаривающиеся Стороны признают и уважают территориальную целостность друг друга и неприкосновенность существующих границ в рамках Содружества”.

         Б.Н. Ельцин позднее заявил: «Была найдена единственно возможная формула совместной жизни в новых условиях — Содружество независимых государств, а не государство, где никто не имеет независимости».

         В декабре в Ашхабаде состоялась встреча глав государств Средней Азии — Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Казахстана, на которой была одобрена «инициатива создания СНГ». Затем в Алма-Ате была подписана 21 декабря  1991 декларация глав одиннадцати государств в поддержку Содружества независимых государств и заявлено, что «Союз Советских Социалистических Республик прекращает свое существование». 24 декабря Горбачев согласился, что «Союз трансформируется в Содружество».

         Внешнеполитические обязательства сводились к следующему: сотрудничать в обеспечении международного мира и безопасности, осуществлении эффективных мер содержания вооруженных и военных расходов, стремиться к ликвидации всех ядерных вооружений, всеобщему и полному разоружению под строгим международным контролем. Стороны обязались также уважать стремление друг друга к достижению статуса безъядерной зоны и нейтрального государства.

         К числу основополагающих обязательств можно отнести заявление о создании и поддержании под объединенным командованием общего военно-стратегического пространства, включая единый контроль над ядерным оружием, а также заявление, что  к сфере совместной деятельности относится координация их внешней политики.

         Таким образом, можно считать, что на этапе своего возникновения идея СНГ играла роль единственной — а значит и наиболее убедительной для находившегося в растерянности отечественного мнения России  — возможностью сохранения какой-то общности на фоне неожиданного и казавшегося неоправданным распада мощной супердержавы. Это была первая, ставшая абсолютно необходимой функция СНГ — обеспечить достаточно надежный (при всех вспышках межнациональных и вернувшихся из исторического забвения споров и распрей) переход от союзнических связей к новым, не совсем четко оформленным взаимоотношениям.

         Это серьезная заслуга СНГ — не дать сразу и полностью рассыпаться общности пятнадцати государств, 70 лет спаянных единой политико-государственной системой. Для ряда стран возник новый не испытанный ранее образ жизни – у некоторых из них не было до пребывания в Союзе достаточного опыта государственности. Кроме того, социалистическая система, существовавшая, если признать исторический факт, лишь в советском формате, отучала элиты многих республик от самостоятельного ведения дел. Зависимость от Центра серьезно атрофировала способность и навыки собственной разработки стратегии развития своих стран.

         Кроме того, раньше они входили в единую финансово-экономическую систему, распределявшую материально-денежную составляющую их экономики. Они были частью, звеном, компонентом огромного и мощного механизма. Им пришлось срочно учиться управлять собой и своей судьбой. Искать и развивать источники нормального жизнеобеспечения, осознать все прелести и тяготы независимости, которая поначалу мыслилась некоторым политикам как абсолютная. Вскоре оказалось, что полной независимости в нынешнюю эпоху не бывает и быть не может. Их «освобождение» случилось в момент нарастающей, глобальной взаимозависимости. И это обстоятельство вынудило их быстро искать ответ на вопрос: с кем быть и дружить.

         Ответ на этот вопрос было не так просто сразу найти. Одна из главных причин ситуации состояла в том, что по сути все «новые» страны (исключая прибалтийские) сохранили в системе управления прежнюю элиту и даже лидеров. Бывшие первые секретари республиканских центральных органов КПСС стали президентами или премьерами. Остальные слои управленческого аппарата долгое время оставались в руках прежних чиновников. Чтобы обеспечить себе «новое политическое лицо», они  отчаянно резко критиковали все свое и чужое прошлое, пытались доказать, что в душе были противниками социалистической системы и даже исподтишка пытались ее подорвать.

         Но холодная реальность потребовала от них рациональных вариантов выживания и развития новых государств. Рациональность не допускала полного разрыва отношений с Россией. Пример грузинской политики времен Саакашвили только подтверждает эту мысль — ему так и не удалось превратить Грузию во враждебное России государство, хотя оно и вышло из СНГ. У народа этой страны была сильно развита историческая рациональность мышления.

II

         Неподготовленность распада СССР вызывало серьезные опасения и насчет дальнейшей самостоятельности этих неожиданно «освободившихся» новых государств. Тем более что за плечами некоторых из них было немало или совсем не было опыта самостоятельной и полноценной государственности в неархаические времена. Не исключалось, что отходя от многолетнего  родства с Россией, отдельные страны могут оказаться в зоне сильного притяжения или даже зависимости от соседних стран или отдаленных глобальных держав.

         Москву беспокоила перспектива появления негативного поля вокруг ее границ. Это беспокойство усугублялось тем, что даже внутри собственной территории Россия столкнулась тогда с некоторыми формами сепаратистских настроений в элитах ряда своих республик и территорий. Это явление прежде всего коснулось Чечни, Татарстана и некоторых других регионов. В Чечне были использованы вооруженные силы. В остальных случаях – политические меры. В роли важного, и даже решающего обстоятельства, содействовавшего сохранению территориального единства страны и в целом цивилизованных связей с вышедшими из союза республиками, — послужил тот факт, что СССР не был «империей» классического типа, созданной одними только завоеваниями других стран. И выход из союза ряда республик не был результатом национально-освободительных войн, которые пережили Великобритания, Франция, Испания, Голландия. Этот выход был обеспечен в основном решением российского руководства, какими бы мотивами оно не руководствовалось.

         Сам этот факт сыграл позднее решающую роль в создании невраждебного, рационального варианта взаимосвязей с постсоветскими государствами. Исторический факт – именно российская федерация подала пример другим, инициировав декларацию о государственном суверенитете, что случилось в июне 1990 г. Правда, историческая истина состоит и в том, что это решение было на тот момент лишь инструментом борьбы Ельцина против союзной власти Горбачева. Однако события позднее вывели это решение на уровень исторической значимости.

         Последовавшие за этим историческим поворотом процессы оказались серьезным испытанием для союзных республик, в одно мгновение ставших самостоятельными государствами со своими вооруженными силами, дипломатией, экономическим комплексом.

         Нелегким было преобразование даже прибалтийских республик, несмотря на то, что их пребывание в Союзе было короче (с 1940 года), чем у других, и что Запад, включая США и Европу, не признавал законным их включение в Советский Союз и на протяжении половины столетия настаивал на их «освобождении». Их трудность после выхода из СССР состояла и в том, что экономически (они были достаточно индустриализованы в советский период) они были тесно связаны с союзной промышленной инфраструктурой и глубокой зависимостью от огромного союзного рынка для их товаров.

         Трудность переходного периода для стран Прибалтики состояла еще и в неизбежности существовать в собственной многонациональной среде. В этих странах на момент распада СССР проживало много выходцев из других регионов, включая русских. Не имея умно продуманной, политической стратегии, некоторые режимы в Прибалтике пошли на грубейшие нарушения прав человека, лишив небалтийских жителей гражданства, и всячески ущемляя их в основных правах. Прибалтийские страны поэтому превратились в недемократическую зону Европы. Во внешнеполитическом и внешнеэкономическом плане они попали в зависимость от скандинавских государств.

         Что касается остальных республик, то они, стали выстраивать свою государственность в рамках Содружества. Ведущая роль России в этом новом образовании не вызывала отторжения. Для того была веская и уникальная причина: именно Россия, т.е. бывшая метрополия сама предложила (а не была вынуждена это сделать как Британия, Франция, Португалия) самостоятельное существование ранее входивших в нее государств. Москва выступила за равноправие всех государств, вошедших в содружество при создании собственных естественных преимуществ (оборона, экономика, численность населения, огромная территория, цивилизационная заслуга в отношении развития ряда народностей и т.д.).

         Было еще одно важное (хотя не всегда воспринимаемое справедливым для самой России) решение, которое, в конечном счете, уберегло Содружество от войн и кровавых конфликтов. Речь идет об упоминавшейся статье 5 Соглашения о создании СНГ, которая устанавливала принцип неприкосновенности существующих границ. «Существующие границы» были зачастую разделительными линиями, прорисованными партийными решениями, без учета исторических реалий. Самый яркий пример – иррациональное решение Н.С. Хрущева о выделении Крыма из РСФСР и передаче его Украинской советской социалистической республике. Только в 1997 г. был подписан «большой договор» между Россией и Украиной, который признал в основном существовавшую на момент распада СССР границу между двумя странами. В хрущевские времена это его решение было воспринято общественным мнением как волюнтаристский каприз всесильного Генерального секретаря ЦК КПСС. Но трагедия не ощущалась. Партийные линии тогда не воспринимались, как несущие угрозу превратиться в межгосударственные. Такой же линией были отрезаны земли РСФСР в пользу Казахской ССР.

         После распада СССР Российская Федерация вела себя щедро, признала границы бывших союзных республик как государственные. Б.Н. Ельцин и его правительство, стремились обеспечить бесконфликтный вариант раздела территорий республик. Наиболее трудными оказались территориальные проблемы с Украиной (Крым, размещение Черноморского флота, судьба Севастополя и др.). Некоторые субпроблемы (в Керченском проливе) еще дают о себе знать.

III

         Постсоветское пространство за 20 лет существования покрылось сетью международных структур, предназначенных для развития сотрудничества между членами Содружества Независимых Государств, защиты их коллективных интересов в области внешней политики и обороны. На начальном этапе членство в этих организациях и объединениях было достаточно равномерным – бывшие союзные республики, неожиданно и неподготовлено став субъектами мировой политики, стремились не терять «чувство локтя», которым было пронизано их существование в рамках СССР.

         Реально встав на самостоятельные тропы, они тогда стали испытывать естественное стремление к осторожности. Их лидерам, независимо от степени опытности в международных делах, было понятно, что внешний мир таит в себе немало рисков. И этот мир постарается использовать негаданно возникшую ситуацию для расширения своего влияния на «освободившееся пространство», для продвижения там своих интересов. Большинство сохранило нормальные отношения с Россией обладающей оборонным и экономическим  потенциалом в мировой политике. С течением времени «неожиданные гости» на международной сцене стали – и довольно быстро – обретать опыт и возрастающую самостоятельность. Тому содействовало, помимо прочего, еще два обстоятельства.

         Во-первых, потребовали своего решения годами скрывавшиеся разногласия между некоторыми республиками по разным, в том числе историческим причинам. Вспомнились прошлые обиды и несправедливости, незавершенные споры по территориальным вопросам. Потребовалось искусство искать и находить решения.

         Во-вторых, на какое-то время ушел в сторону арбитр этих противоречий, бывший имперский центр – Россия. Внутренние проблемы, трудная задача формировать устойчивую власть, нехватка ресурсов, новое видение своего места в быстроменяющемся мире привели к тому, что Москва  сосредоточилась на своих проблемах, на какое-то время отвлеклась от проблем «ближнего зарубежья». Обострение внутриполитической ситуации, столкновение консервативных и демократически настроенных общественных сил также были причиной временной отвлеченности России. С избранием на пост президента России В.В. Путина заметно усилились темпы развития содружества, укрепились стратегические позиции этого нового международного объединения. СНГ превратилось, несмотря на еще сохранившиеся сложности, в важного стратегического игрока на мировой арене.

IV

         СНГ – не только естественно эволюционирующая система, но и постоянно совершенствующаяся с учетом внутренних потребностей в модернизации и влияния внешних факторов, воздействующих на интеграционные процессы. Каждый из участников Содружества проходит со временем через естественную эволюцию собственных интересов и возможностей их обеспечения в постоянно меняющемся мире.

         Они испытывают, в частности, реальное воздействие со стороны отдельных внешних государств, направленные на ослабление объединительных процессов в Содружестве, равно как и на давно сложившихся политических, экономических, культурных и духовных связей между ними и Россией.

         В качестве дальнейших укреплений этих связей члены СНГ, отслеживая ситуацию, принимают меры по модернизации Содружества, с учетом и таких внешних обстоятельств, как протекающие одновременно глобализация и регионализация международного политического, экономического, оборонного сотрудничества. К числу таких важных мер следует отнести разработку фундаментальных, по своей сущности, документов, нацеленных на совершенствование и укрепление СНГ.

         Речь идет о концепции дальнейшего развития Содружества и Плане основных мероприятий по ее реализации, принятых в 2009 г. Тогда же были разработаны и утверждены: Стратегия развития СНГ на период до 2020 года, Приоритетные направления сотрудничества в сфере транспорта, План приоритетных мероприятий в сфере гуманитарного сотрудничества, Комплекс совместных мер по повышению продовольственной безопасности и т.п. Сопровождали их и прагматически отработанные межгосударственные программы по совместному противодействию современным вызовам и угрозам.

         Разразившийся к этому времени мировой экономический кризис, затронувший всю международную систему государств, стал диктовать необходимость в дополнительных мерах по выработке совместных программ, нацеленных на преодоление наползавших серьезных угроз для всей международной финансово-экономической системы. Не только глобальный масштаб кризиса, но и его воздействие на внутренние процессы в экономических союзах и отдельных государствах диктовали необходимость непрерывного анализа и выработки комплексных защитных мер.

         Экспертные и консультативные механизмы СНГ работают напряженно. Лидеры государств – членов регулярно собираются на саммиты для оценки стратегических линий взаимодействия, премьеры – на Советы глав правительства, где, в частности, рассматриваются информации и разработки Исполкома СНГ. В рабочем ритме совместно работают министры финансов. Наряду с оценкой и учетом глобальных процессов рассматриваются вопросы, связанные с реализацией программ в социальной сфере, на транспорте, в энергетике, в продовольственной сфере, во взаимной торговле и т.д.

         Разумеется, перечисленные совместные программы или оценки являют собой лишь обобщенную основу для действий на национальных уровнях. Каждая страна – участник Содружества развивает, не без учета согласованных подходов и концепций, собственные национальные программы.

         Тем временем мировой экономический кризис продолжает усугубляться. Его воздействие не только на слабые, но и некогда процветающие страны Европы, Америки и Азии начинает приобретать в отдельных случаях трагические формы. Даже традиционные и сильные межгосударственные объединения, как Европейский Союз, стали испытывать мощное давление кризиса и, в ряде случаев, неспособность найти надежные меры противодействия, адекватные решения, помогающие уберечься от разрушительных ударов кризисной стихии.

         Одним из важных обстоятельств, которые помогают участникам СНГ сохранять свои общие и индивидуальные позиции является тот факт, что на протяжении постсоветского периода возник многослойный и весьма изощренный механизм сотрудничества, учитывающий специфику политико-экономических интересов, как всех членов СНГ, так и отдельных их группировок. При этом достаточно отчетливо объединились интересы отдельных стран и манера их поведения во внешнеполитических и экономических делах. Не обошлось при этом и без обострения отношений между некоторыми соседствующими государствами (к примеру, эпизоды напряженности по линии Киргизия – Узбекистан, Армения – Азербайджан и др.).

         Появились внутри СНГ более узкие сообщества, объединенные преимущественно совпадением экономических интересов. Шесть стран Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан входят в Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭс), которое, возникнув в 2001 году, служит своего рода платформой для обсуждения и согласования торгово-хозяйственных интересов его участников. В 2008 г. Узбекистан приостановил членство в ЕврАзЭс, сославшись на недостаточную эффективность этого образования. В последнее время появились признаки того, что некоторые другие страны, в частности, Казахстан считают возможным распустить его, сосредоточившись на создании и развитии более эффективных моделей взаимодействия. Россия предпочитает пока не торопиться с этим.

         В августе 2006 г. состоялось заседание Межгосударственного совета этой организации, на котором было принято решение о формировании Таможенного Союза на базе ЕврАзЭс. Сразу предполагалось, что этот союз будет образован в составе трех государств, которые заявили о своей готовности к этому – Белоруссии,  России и Казахстана. Окончательное формирование Таможенного Союза состоялось в 2010 г. Это важное событие на пространстве СНГ, означающее появление хорошо взвешенной прагматичной конструкции, выгодной для всех ее участников. Последнее подтверждается статистикой. Только один год деятельности Таможенного Союза обеспечил рост взаимной торговли между его участниками на 40%.

И еще одно обстоятельство, характеризующее новую стратегию России при создании интеграционных полей – свободу выбора при вхождении в то или иное региональное объединении с разными степенями сближения. От широкого участия в системе СНГ, до более тесного, скажем в Таможенном Союзе.

         Интеграционная активность с участием указанных трех государств привела к идее создания Евразийского Союза на базе единого экономического пространства Белоруссии, Казахстана и России. Это выгодный для всех его участников проект, прежде всего экономической интеграции. Но с учетом переживаемого миром глубокого кризиса, охватившего почти все сферы человеческого бытия, эта программа может обрести более широкий и фундаментальный аспект – всестороннее возрождение единого евразийского пространства на новой социально-экономической и цивилизационной основе.

         К сожалению, на постсоветском пространстве кое-где сохраняются противоинтеграционные настроения. Это особенно касается Украины, некоторые лидеры которой, исходя из внутриполитических соображений, выступают против некоторых объединительных образований и тенденций. В частности, по мнению Киева, Таможенный Союз — это «квазисоветское образование», что не соответствует действительности. Несостоятельно и бытующее мнение среди «украиноцентристов», что участие в ТС лишит Украину статуса «субъекта международной политики».

         В то же время следует признать, что совершенствование механизма Таможенного Союза пока не закончено, учитывая такие реальные обстоятельства, как сохраняющиеся еще определенные ограничения в торговле, наличие некоторых сдерживающих барьеров. И все же появление и укрепление таких систем как Таможенный Союз вкупе с ЕЭС создают вполне устойчивую базу  для коллективного экономического развития и укрепления самостоятельности.

С точки зрения выявления реального экономического потенциала стран, следует иметь в виду, что постсоветские экономики условно делятся на три группы: поставщиков энергоносителей (Россия, Казахстан, Азербайджан, Туркменистан); экспортеров прежде всего трудовых ресурсов (Армения, Молдова, Киргизия, Таджикистан) и экспортеров значительной доли продукции с достаточно высокой степенью переработки (Белоруссия, Узбекистан, Украина). Поэтому влияние кризиса будет сказываться по-разному, приводя отдельные экономики (не исключая третью группу) в состояние кризиса.

         Особую озабоченность в последнее время вызывает заявленное стремление Украины подписать соглашение об ассоциации Украины с Европейским Союзом. Вопрос при этом не только в том, получит ли Киев какие-то реальные дивиденды в результате этого, а в том, как это скажется на торгово-экономических и политических связях Украины с остальными постсоветскими странами, включая Россию.

         За пределами экономических проблем, с которыми сталкиваются участники СНГ, развивается достаточно активное сотрудничество во внешнеполитических и оборонных сферах. Особую роль в этих процессах играют регулярные встречи руководителей государств, на которых обсуждаются и решаются вопросы, связанные с внешней политикой и обороной, включая проблемы борьбы с международным терроризмом, с оценкой глобальных и региональных угроз. При этом учитываются и рекомендации, вырабатываемые на Советах министров иностранных дел и обороны, проводимых регулярно с насыщенной повесткой дня.

         Активным компонентом этой системы согласования стратегических интересов является Организация договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В рамках этой системы созданы коллективные силы быстрого развертывания в составе подразделений мобильных войск, вертолетной эскадрильи, армейской авиации. В число оборонных структур входит объединенная система ПВО СНГ.

         Президент В.В. Путин на заседании Совета коллективной безопасности ОДКБ в сентябре 2013 г. изложил приоритетные направления деятельности этой структуры, выдвинув на первый план противодействие угрозам, исходящим с территории Афганистана, и возможное негативное влияние на ситуацию в странах ОДКБ предстоящего вывода в 2014 году основной части контингента международных сил содействия безопасности (ядро которых составляют американские войска).

         Внешнеполитическая и военно-политическая обстановка на постсоветском пространстве, ныне представляющем конгломерат независимо развивающихся государств с их собственными интересами, которые либо совпадают, либо не совсем совпадают с интересами России, является предметом особого стратегического внимания России. Важнейшим новым фактором воздействия на обстановку в этой зоне является активное продвижение своих интересов там Соединенными Штатами, Китаем, Индией и другими территориально близкими и отдаленными державами. У всех их свои собственные планы, которые не всегда совпадают с российскими.  Интересы Вашингтона могут серьезно противостоять российским интересам, направленным на сохранение и развитие исторических связей с народами этого региона. Главная стратегическая линия США – не допустить какого-либо возрождения там геостратегического гиганта, подобного СССР. Есть свои далеко идущие виды на этот регион и у Китая.

Что это значит? США будут активно противодействовать сближению стран этого региона с Россией и столь же активно ослаблять их существующие связи. При этом используются демагогические утверждения будто несогласие Москвы на “уход” Киева в ЕС вызвано стремлением навязывать свое влияние на постсоветском пространстве. Тут можно согласиться со З.Бжезинским, что “демагогия, подпитываемая страхами, — мощное орудие, быстро приносящее плоды, но при этом чреватое значительными внутренними и внешними проблемами в долгосрочной перспективе”.[2]

         Лучшая линия противодействия чрезмерному усилению в регионе антироссийских стратегий – это реальное укрепление дружбы и широкого сотрудничества России с этими историческими и географически близкими  нам странами.

         Содружество Независимых государств – это постоянно действующий фактор международной политики и мировой экономики, который содействует стабилизации и развитию одного из самых важных регионов в мире, смыкает стратегические пространства от Атлантики до Тихого океана. Укрепление связей в рамках СНГ и с СНГ – должно оставаться стержневой линией политики России и остальных стран содружества, а также государств, заинтересованных в сохранении позитивных мировых тенденций.

Анна Коротина [1]          

[1] Анна Эдуардовна Коротина – Вице-президент Международной Внешнеполитической Ассоциации, Исполнительный директор Всемирного Совета бывших министров иностранных дел, выпускница Дипломатической Академии МИД РФ 2002 года (специалист в области международных отношений).

[2] Збигнев Бжезинский, “Стратегический взгляд. Америка и глобальный кризис”, М., 2012г., с.106

«Дипломатический ежегодник — 2013», посвященный 80-летию Дипломатической Академии МИД России.  М.: Издательство «Весь Мир», 2014.

Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) предложила НАТО пойти на “солидарные усилия” и взаимодействие по борьбе с международным терроризмом и наркотрафиком, восстановлению стабильности в Афганистане, по оказанию взаимопомощи в вопросах обеспечения безопасности – в общем пойти на “конструктивное сотрудничество на взаимополезных направлениях”.

Первая реакция НАТО, однако, обескураживает. Генеральный секретарь этой организации Расмуссен заявил нечто нелогичное. НАТО, по его словам, “взаимодействует лишь с отдельными государствами” (т.е. не с объединениями государств), не хочет создавать “новую структуру между НАТО и ОДКБ”, а также “сближаться институционально”.

Как можно видеть по тексту Заявления ОДКБ, ничего подобного ею и не предлагалось. О создании “новых структур” не говорилось. Да это было бы и нецелесообразно. Речь идет не о дополнительных “структурах”, а о совместных акциях, к тому же в сферах, одинаково интересующих обе организации. Наверняка у ОДКБ и в помыслах не было предлагать “институциональное сближение” с НАТО.

Что касается утверждения Расмуссена, что НАТО взаимодействует только по линии отдельных государств, то может быть оно и так, но никакого  положения на этот счет нет в Уставе НАТО. К тому же ничто не мешает обогатить эту практику новым полезным видом сотрудничества.

Наконец, к НАТО обратилась (текстуально) не ОДКБ как таковая, а “государства – члены ОДКБ”, что при желании НАТО могла бы принять за основу делового обсуждения о сотрудничестве.

Анна Коротина